14 век. Впервые волость Черноголовль упоминается среди прочих дворцовых сел и волостей в духовной грамоте (завещании) великого московского князя Ивана Калиты (около 1339 г.) написанным второй жене княгине Ульяне, перед поездкой в Орду, в благополучном завершении которой князь не был уверен. В грамоте великокняжеский дьяк Кострома в присутствии духовных княжеских отцов, священников Ефрема, Давида и Феодосия со слов князя вывел: "... а даю княгине своей с меньшими детьми Сурожик, Мушкову гору, Радонежское, Вели, Вора, Черноголовль...". Это была не первая поездка Ивана Калиты в Орду, и в очередной раз его одолевали тяжкие думы. Дорога в ханскую Ставку казалась безвозвратной. Но ехать надо было обязательно, потому как добиться полноты власти без ярлыка на великое княжение было невозможно. Боялся он не за себя – за родных, опасался, что между ними встанет вражда, поэтому, собираясь в дорогу хотел все взвесить, все предусмотреть.

15 век. В духовной грамоте князя Серпуховского и Воровского Владимира Андреевича, внука Ивана Калиты (около 1401–14-2 гг.) написано: "... а благословенная есмь сыне, князя Андрея, дал есмь ему Радонеж с тамгой (пошлиной - А.М.) и мыты, Вели, Черноголовль с численными людьми на Киржаче. "Люди численные - это (по Карамзину) вольные. окладные. платившие государственную дань. Волость в те далекие года была мало заселена. В ней насчитывалось чуть более десяти деревень в 2-3 дома, да несколько пустошей, которые так и не возродились. Территория волости была покрыта девственным смешанным лесом, который был надежным убежищем для зверей и крупной птицы.

16 век. По актам XIV–XVII веков известно, что волость Черноголовль была излюбленным местом больших княжеских и царских охотничьих "прохлад", на которые они прибывали из своих сел - Тайнинского и Воздвиженского. Главная "потеха" состояла в соколиной охоте на птицу и в облавах на медведей и лосей. Особенно страстным охотником был царь Алексей Михайлович. Уток и цапель он бил соколами. А в приказе Петровского времени упоминается, что многие охотники добывали в день до 100 зайцев. Не была оставлена без внимания и рыбная ловля на речке Воре. В жалованной грамотке царя Ивана IY Грозного Троицко-Сергиевскому монастырю от 18 января 1575 г. говорится: "... пожаловал князь велики Иван Васильевич всея Руси Троица-Сергиева монастыря игумена Спиридона з братьею: велел им рыбу ловить по реке по Воре до нашей волости до Черноголовли, а чья земля не буди, моя ли великого князя или боярская, или владычна, а до реки им до Вори дела нет, и з бредники и з курицами по реке Воре не бродить, и рыбы не ловить..." Кроме своего прямого назначения, грамота дает понять, что царь оставляет право владения рекой Ворей за волостью Черноголовль в ее границах.

17 век. На высоком левом берегу речки Вори в границах волости, стоял деревянный храм во имя Святителя Николая. Вот как об этом сказано в "Историческом описании Николаевской Берлюковской Пустыни", вышедшей в Москве в 1889 г. (стр. 8) "... В первый раз указание на существование храма Св. Николая на том месте, где ныне Пустынь, встречается в Приказе Большого Дворца, в писцовых книгах Московского уезда 1631 и 1632 г., где записано: в Черноголовской волости пустошь, что было сельцо Берлино (есть ли это сокращенное Берл(юк)ино?) на речке Воре. Пашни худые земли церковные, что был храм Николая Чудотворца..." И далее, другое указание на то же встречается в Дозорных Книгах 1680 г., где говорится: "Николая Чудотворца церковная земля, Черноголовской волости в пустоши, что была сельцо Берлино на речке Воре". Сегодня на это взгорье стоят остатки былой славы Николаевской Берлюковской Пустыни – несколько обветшавших церквей и зданий подсобных служб, да единственная, оставшаяся от тех времен, принадлежащая Пустыни часовня, вернее, часовенный столб в соседнем селении Громково.

Обработка земли на территории волости ни чем не отличалась от обработки полей остальной части Подмосковья. Навозное удобрение, неразрывно связанное с господством зерновой системы, с трехпольным хозяйством следует считать явлением обычным в 17 веке и достаточно распространенным. Основными хлебами, высевавшимися в Замосковном крае, были рожь и овес. Кроме них сеяли пшеницу, ячмень, гречиху. В конце 17 века на государевой десятинной пашне в подмосковных владениях высевалось (в десятинах). Измайлово и Черноголовская волость: рожь 140, овес - 120, ячмень 95. Всего в этих двух дворцовых административных единицах было 420 десятин пашенной земли в трех полях.

Часто бывая в лесах Черноголовли, царь Алексей Михайлович не мог не обратить внимания на качество леса. Крепкие и стройные, корабельные сосны, отливая золотом стояли сплошной стеной. В 1668 г. на разные постройки в селе Измайлово, по его царскому указу именно отсюда было вывезено сосновых столбов "в отрубе поларшина" в один раз 30 тыс. бревен, в другой 40 тыс.. Для этого только в первый раз понадобилось 993 подводы.

	д. Громково Часовня, ранее принадлежавшая Берлюковско-Никольской пустыни (Фото автора)

В центре волости около села Ямкино по указанию Алексея Михайловича был построен в 1669 г. Черноголовский стекольный завод, поставлявший свою продукцию на царский двор (см. "ЧГ" N 12 от 18.03.96 г.). Крестьяне волости, будучи на оброке, обязаны были платить ежегодно по два барана и по 15 куриц со двора к Филлипову дню и представлять их в Москву к 20 декабря. Справедливости ради надо сказать, что это был не самый большой оброк. Дворцовые села Лысково и Мурашкина ввиду их зажиточности платили гораздо больше и разнообразнее (зерно, мясо свиное, говяжье, баранье), гусей, уток, кур, рыбу, сыр, яйца, масло, сало, мед, орехи. По отношению ко всем этим и подобным статьям проводился принцип, "чтоб никто ничем безоброчно не владел".

18 век остался в памяти поколений тем, что тогда в селениях как и во всем Московском государстве стало развиваться кустарное ткацкое производство. Ямкино, Воскресенское, Авдотьино и других меньших селениях крестьяне выкупали билеты, дающие право заниматься надомным ткачеством. Сохранились архивные записи: "... деревни Пашуковой, Черноголовской волости крестьянин Павел Денисов производит ткачество у себя в доме", "... отставного солдата Кирилла Буянова в работницах девки из вотчины гр. Волкова, Черноголовской волости, Василиса Иванова и Марья Иванова, кушашное производство". Все постройки в сельской местности в то время были деревянными и пожары часто уничтожали труды рук человеческих. Так, в начале века, а точнее, в 1705 году от удара молнии сгорела Покровская церковь в селе Воскресенское. Кое-что при этом, к счастью, удалось спасти, в частности, деревянные фигуры в рост, изображавшие Святителя Николая и Святую Параскеву, христианскую мученицу. Осенью следующего 1706 года на погорелом месте был освящен новый деревянный храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы, построенный по указу Петра Великого. Этой церкви суждено было дожить до наших дней. Сегодня идет ее реставрация. В 1719 году сгорела дотла деревянная Ямкинская церковь Рождества Христова. Вновь она была построена и освящена через два года.

Можно сказать определенно, что волость Черноголовская оставила заметный след в истории, а в 1797 году передала свои полномочия вновь созданной на ее территории Ямкинской волости.

А.Мельников
Черноголовская газета, N25(265), 22-28.06.1996.